
Оба генерала были расстреляны как предатели, но одного из них в 2004 году реабилитировали. Почему?
Массовая фильтрация советских военнопленных в победном 1945 году – явление в истории уникальное. Необходимое, но очень драматичное. Миллионы наших людей[1], испытавших в концлагерях все ужасы немецкого плена, на родине помещали в фильтрационно-проверочные лагеря, а потом, по результатам фильтрации, многих отправили в исправительно-трудовые лагеря.
Сотни архивных следственно-судебных дел, которые мне довелось изучить, позволяют сделать следующий вывод. Откровенные предатели и перебежчики, сознательно пошедшие на сотрудничество с врагом, составляли среди военнопленных всего несколько процентов. Остальные, даже в тех случаях, когда их судили по контрреволюционным статьям, были скорее жертвами войны, жертвами сложившихся обстоятельств.
Доминирующим мотивом у военнослужащих, оказавшихся в плену, был страх за свою жизнь и стремление любым путем выжить. Поэтому многие из них при первой же возможности переходили к своим. Иногда целыми подразделениями, как это было в октябре 1942 года, когда в расположение наших войск перешли военнослужащие туркестанского и грузинского легионов.
Особый разговор о плененных немцами советских генералах. Среди них процент зачисленных в когорту предателей заметно выше.
В плену находилось 83 генерала, из них 26 чел. погибли в лагерях, 32 чел. были репрессированы (7 повешены, 17 расстреляны, 8 осуждены к лишению свободы), в отношении 25 чел. дела прекращены [2].
Согласно двум майским донесениям В.С. Абакумова всего в 1945 году освободили из плена и привезли в Москву 37 советских генералов. Часть из них была осуждена, в том числе к расстрелу, остальные успешно прошли спецпроверку в НКВД и репрессиям не подвергались.
В плену всем генералам РККА пришлось делать нелегкий выбор между жизнью и смертью. Причем, смертью не столько от голода и холода, но и от пули во исполнение приговора военного трибунала.
Всего же среди «власовцев» из числа «представителей высшего и старшего комначсостава РККА и ВМФ (более 100 человек) пострадали от НКВД в 1936–1942 годах 15 человек. Высказывается мнение, что аресты по надуманным обвинениям подорвали у некоторых из них веру в справедливость советской власти, породили чувства горечи, разочарования и обиды. И могли повлиять на их выбор перейти на сторону врага.
Пишу об этом не с целью оправдать предательство, а для того, чтобы показать насколько сложно было при рассмотрении вопроса о реабилитации определять ту тонкую грань, которая отделяла преступное деяние от непреступного.
Поясню свою мысль на конкретных примерах.
Из упомянутых 32 генералов, признанных виновными и осужденных трибуналами, в том числе к расстрелу, к сегодняшнему дню около половины реабилитировано. Остальные признаны не подлежащими реабилитации и продолжают числиться предателями. Но даже среди таких – не все однозначно.
Возьмем два архивных дела. Они наглядно показывают – насколько сложен анализ доказательственной базы, положенной в обоснование степени их вины. Прежде всего, мотивов и целей, которые ставили перед собой эти люди, когда шли на сотрудничество с врагом.
Среди генералов, которые по результатам проведенной «Смершем» проверки «вели себя предательски и проводили антисоветскую деятельность», упомянуты:
- бывший командир 27-го стрелкового корпуса генерал-майор Павел Данилович Артеменко;
- бывший командир 171-й стрелковой дивизии, входивший в состав этого корпуса, генерал-майор Александр Ефимович Будыхо.
В сентябре 1941 года эти генералы вместе с подчиненными частями оказались в киевском котле, где попали в плен.
Самое удивительное - обоснованность осуждения П.Д. Артеменко была подтверждена заключением Главной военной прокуратуры от 9 февраля 2001 года. Однако 16 декабря 2004 года, когда рукопись книги «Война на весах Фемиды» автор уже сдал в издательство, той же Главной военной прокуратурой генерал был полностью реабилитирован.
По поводу таких метаний современной военной Фемиды обращался к своим коллегам из 7-го управления Главной военной прокуратуры. Ответ был неопределенным и уклончивым.
Проанализируем эти дела детальнее.
П.Д. Артеменко дважды приговаривали к расстрелу.
10 апреля 1942 года военный трибунал Юго-Западного фронта осудил его за измену Родине заочно. В основу обвинения была положена докладная записка начальника отдела боевой подготовки 40-й армии полковника Н.А. Никитина, в которой указывалась в качестве причины его сдачи в плен – «бесполезность жертвовать собой и терпеть лишения».
По результатам спецпроверки 45-го года генерал был восстановлен в рядах Советской армии, но в декабре снова арестован.
Через четыре тюремных года Военная коллегия определением от 2 августа 1950 года отменила заочный приговор 1942 года, и дело направила на новое расследование. Однако через три недели, 26 августа того же года, вновь приступила к рассмотрению этого дела. Какое-то странное доследование для того времени!
Обвинялся Артеменко в том, что не обеспечил руководство подчиненными ему войсками, в результате чего они в первый же месяц войны попали в окружение и были разгромлены, а сам Артеменко 27 сентября 1941 года сдался противнику в плен, не оказав при этом врагу никакого сопротивления. Находясь в плену, выдал немцам известные ему данные о войсках Красной Армии, сведения о новых видах вооружения, написал обращение к солдатам и офицерам РККА о переходе к немцам, а также клеветал на советское правительство и заявлял о неизбежном поражении СССР в войне с Германией.
Военная коллегия приговорила Артеменко к расстрелу по 58-й статье. И приговор был приведен в исполнение.
Дело генерала Будыхо Главная военная прокуратура пересматривала трижды – в 1956, в 1982 и в 2001 годах. И каждый раз констатировала, что он осужден за измену Родине обоснованно и реабилитации не подлежит.
В Хаммельсбургском лагере Будыхо встретился со своим сослуживцем генералом И.Г. Бессоновым. Тот активно сотрудничал с немцами, основав «Политический центр борьбы с большевизмом» (ПЦБ). Будыхо стал одним из его заместителей. Но, судя по всему, не оправдал доверия. Во всяком случае, Бессонов признал в ходе следствия, что Будыхо, «являясь моим заместителем и одновременно начальником службы контрразведки, в силу своего физически-болезненного состояния и личных данных не проявил себя в полной мере».
Сам Будыхо причины своего недостаточно ревностного отношения к службе у немцев излагал в суде иначе:
- Перед тем, как вступить в отряд Бессонова, я имел беседу с последним и он при предложении мне о вступлении в его группу бросил такую фразу, что есть возможность вырвать хороших генералов из немецкого плена. Это запало мне в душу. Я думал, что таким путем, перейдя на территорию СССР, я немедленно пойду с повинной к Советской власти…
Далее Будыхо поведал суду о том, как, после расформирования ПЦБ, он был направлен в штаб 16-й немецкой армии, откуда совершил побег:
- 12 октября 1943 года я договорился со своим денщиком, бывшим партизаном Хижинским Александром совершить переход на сторону партизан. В этот же день вечером я с ним ушел из РОА и направился в сторону города Ново-Ржева. 19 октября 1943 года мы встретили группу партизан, к которым и примкнули»[3].
Из показаний Хижинского также следовало, что он «12 октября 1943 года по предложению Будыхо бежал с ним из расположения немецких войск».
Согласно немецким донесениям «в ночь с 12 на 13 октября 1943 года отлучился без разрешения и до сих пор не вернулся русский генерал-майор Будыхо Александр. Немцы обоснованно предположили, что «Будыхо перебежал к партизанам».
Через неделю после побега Будыхо с Хижинским действительно вышли в расположение 1-й Ленинградской партизанской бригады. Последовали допросы и 24 октября на основании постановления оперуполномоченного особого отдела бригады Хижинский за измену родине был приговорен к расстрелу. А Будыхо, как преступник особой важности, - переправлен на большую землю, где 10 ноября 1943 года был арестован.
В документах следствия бездоказательно утверждалось, что «не исключена возможность перехода Будыхо на сторону партизан по заданию немцев». Через несколько месяцев следствие было практически закончено. Но дело в суд не передали. В совершенно секретной справке Главной военной прокуратуры от 20 декабря 1944 года отмечалось: «Следствие по делу фактически завершено… дело ожидает особых указаний высшей инстанции»[4].
Можно лишь предполагать - от кого конкретно и каких именно указаний ждали прокуроры. Установлено, что Берия показывал протокол допроса Будыхо Верховному главнокомандующему. Генерал в ходе этого допроса дал довольно подробные и точные характеристики многим советским генералам, находившимся в немецком плену, описал их настроения и отношение к созданию РОА. Впервые сведения об этих генералах, содержавшихся в Хаммельбурге, стало известно именно от Будыхо. До этого большая часть из них считалась пропавшими без вести...
Лишь в марте 1950 года состоялось закрытое заседание Военной коллегии, на котором Будыхо был приговорен за измену Родине к расстрелу.
В обвинительном заключении утверждалось, что Будыхо «принимал участие в подготовке диверсионно-повстанческих кадров», которых готовили для десантирования в глубоком тылу СССР с целью захвата лагерей и организации антисоветских выступлений, а с июня 1943 года, являлся представителем РОА при штабе 16-й немецкой армии. О побеге генерала в этом документе ничего не говорилось. Сказано лишь, что «19 октября 1943 года Будыхо был задержан в тылу у немцев советскими партизанами и передан в распоряжение следственных органов»[5]. О том же, что он по своей инициативе бежал и сам пришел к партизанам, не было сказано ни слова.
Правда, когда дело Будыхо в очередной раз проверялось в Главной военной прокуратуре, этот вопрос не обошли вниманием. В постановлении об отказе в пересмотре его дела от 11 сентября 1956 года есть такая фраза: «Объяснение Будыхо в судебном заседании о том, что он стал сотрудничать с немцами с целью побега из плена в Советский Союз голословно; явка Будыхо с повинной в 1943 году, когда на фронтах немецкие войска начали терпеть поражение от Советской Армии, не могла служить основанием для освобождения его от уголовной ответственности за совершенное преступление».
Согласитесь, спорное утверждение. В таких делах играет свою роль субъективный фактор. Не собираюсь оправдывать Будыхо. Просто замечу, что по другим делам в аналогичных ситуациях Главная военная прокуратура в те годы выносила и иные решения. Например, по делу батальонного комиссара Я.А. Чугунова. Как активный участник того же ПЦБ, он в 1944 году был осужден Особым совещанием при НКВД СССР к 10 годам лишения свободы, а в 1961 году полностью реабилитирован, поскольку «вступил в ПЦБ в январе 1943 года с целью изыскания возможности для перехода на сторону Красной армии»[6].
Из архивных материалов видно, что вынесению постановления об отказе в пересмотре дела Будыхо предшествовало следующее. За несколько дней до принятия решения дело было доложено заместителю Главного военного прокурора полковнику юстиции Д.П. Терехову, который волевым решением рассеял все сомнения прокурора отдела подполковника юстиции Соломко:
- Будыхо осужден правильно. Пишите постановление об отказе в пересмотре дела.
В 1982 году, когда это дело в очередной раз изучалось в Главной военной прокуратуре на предмет его пересмотра, военные прокуроры все же пришли к выводу, что в силу противоречивости доказательственной базы надо выносить постановление о возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам.
Следственный комитет КГБ СССР провел дополнительное расследование, после чего его начальник генерал-лейтенант юстиции А.Ф. Волков сообщил помощнику Главного военного прокурора – «изученные материалы свидетельствуют об обоснованности осуждения Будыхо». И производство по вновь открывшимся обстоятельствам было прекращено.
В третий раз дело генерала Будыхо было истребовано в ГВП для проверки в январе 2001 года. И хотя результат оказался таким же – осужден обоснованно – сомнения до сих пор остаются. Нельзя исключить, что последняя точка в этом деле еще не поставлена.
[1] По данным Генерального штаба в немецком плену оказалось около 4,5 млн. чел. В зарубежных источниках число советских военнопленных колеблется в диапазоне от 5,2 до 5,75 млн. человек.
[2]Независимое военное обозрение, 24 сентября 2004 г.
[3] Надзорное производство ГВП №19028-44 по делу Будыхо А.Е., с. 49.
[4] Там же. с. 26-27.
[5] Там же. с 32-33.
[6]Военно-исторический журнал, № 11. 1993. с. 6.
Мои книги ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ.
Другие статьи ЗДЕСЬ.